За мои семьдесят (ой-ой!) лет мне везло столько раз, что не перечислить. Но визиты в дом с садом Мажорель в качестве гостьи в моем личном рейтинге успеха — где-то между звездными знакомствами, головокружительной карьерой и сногсшибательным романом. Да, именно так.
С 1975 года я приезжала сюда 45 раз — как будто к этому утопающему в цветах, мистическому и до невозможности экзотичному месту меня тянут невидимые нити. Видимо, те же, что когда-то привлекли Ива Сен-Лорана, — он купил этот сад в Северной Африке и сделал его знаменитым на весь мир.
Скрытый от суеты современного Марракеша сад Мажорель со своей многогранной драгоценной короной, виллой «Оазис» — безудержная фантазия, воплощенная в жизнь уникальной творческой энергией. История Мажореля — это франко-американская сага о шести мечтателях: французском востоковеде и коллекционере растений Жаке Мажореле, легендарном бунтаре Иве Сен-Лоране, его партнере по бизнесу и по жизни — напористом индустриалисте и филантропе Пьере Берже, утонченном французском декораторе Жаке Гранже, богемном архитекторе Билле Уиллисе и энергичном американце — ландшафтном дизайнере Мэдисоне Коксе.
Жак Мажорель купил эту землю в 1923-м и вплоть до середины 1930-х строил дом. Выкрасить виллу «Оазис» в вибрирующий синий — идея Мажореля. Как и окружающий особняк роскошный сад — вся территория утопает в эксцентричных кустарниках, деревьях, вьюнах и лозах, которые Жак привозил из путешествий или находил здесь же, в Марокко.
Сын известного французского дизайнера мебели Луи Мажореля Жак в основном известен благодаря картинам в жанре реализма, на которых изображал людей и пейзажи Северной Африки. Но также он хорошо умел писать и в ярком, пышном стиле ар-нуво — несколько дверей и консолей, расписанных им вручную, хорошо сохранились в прихожей и большой гостиной на вилле «Оазис».
Мажорель открыл большую часть сада для публики в 1947 году. Купив виллу в 1980-м, Сен-Лоран и Берже продолжили демократичную политику предшественника. В 2018-м Мажорель посетили 850 000 человек, так и не увидев то, что показано на этих страницах — приватную часть сада.
Незаметно соединенные чередой закрытых деревянных дверей публичные и приватные владения Мажореля одинаково пышны, ярки, поэтичны и невероятно ухоженны. Обе части скрыты зарослями высокого бамбука, но в одной из них почти не бывает людей.
При жизни Сен-Лоран и Берже сотрудничали с архитектором Биллом Уиллисом, преображая студию для рисования в музей берберов. Они же основали здесь кафе, книжный магазин и сувенирную лавку, из которой невозможно уйти без покупки: сумки, шали или полотенца для рук. Ландшафтный дизайнер Мэдисон Кокс не только помог восстановить все существующие павильоны, балюстрады, ручьи, пруды, площадки, дорожки, но и добавил новые. Трава была заменена на красный гравий, не требующий полива.
Между тем у самой виллы «Оазис» можно встретить разве что стайку голубей или воробьев, а также звонких лягушек или безмолвных рыб, чей дом — это пруд, окружающий главный павильон особняка. Воркование, кваканье и всплески воды — умиротворяющее звуковое сопровождение для призыва к молитве, который доносится сюда из мечетей «Розового города».
Жизнь на вилле не всегда была такой спокойной. Марелла Аньелли, Бетти и Франсуа Катру, Бернар-Анри Леви, Лулу де ла Фалез и ее муж Таде Клоссовски съезжались на обеды, чаепития, коктейльные вечеринки и ужины, устраиваемые Сен-Лораном и Берже. Там бывал и интерьерный дизайнер Жак Гранж, декорировавший комнаты внутри особняка, и архитектор Уиллис, отреставрировавший многие из стен, окон, лестниц, потолков, фонтанов, террас и полов. Архитектор также спроектировал самый известный бело-зеленый плиточный павильон, который становился эпицентром вечеринок на вилле «Оазис» в теплые месяцы, когда в дополнение к сияющей луне в саду зажигались сотни фонариков.
Зимой жарко полыхающие камины из плитки с замысловатым декором приглашали к коктейлям в большой и синей гостиных; столовая в русском стиле — к пышным ужинам; мавританская библиотека располагала к чаепитиям и неспешным дижестивам; а большой квадратный холл — конечно же, к танцам. Душно-ароматные желтые, красные, розовые, оранжевые и белые розы, сорванные тут же в саду, переполняли вазы, а музыканты, повара и официанты были одеты в марокканские наряды, придуманные Сен-Лораном.
Все и всегда здесь было безупречно срежиссировано: роскошно, красочно, но никогда безвкусно.
Пьер Берже был и навсегда останется последним жильцом виллы «Оазис». Его вдовец, Мэдисон Кокс, президент фонда Pierre Bergé —Yves Saint Laurent в Париже и президент фонда Jardin Majorelle, решил объединить три акра закрытого сада с тремя акрами открытого, соединив приватное царство с общественным.
Зимой жарко полыхающие камины из плитки с замысловатым декором приглашали к коктейлям, а большой квадратный холл — конечно же, к танцам!
Работы начнутся уже в этом году — и по дорожкам из красного гравия скоро будут сновать тысячи любопытных посетителей, а не стайки голубей.
И тут все логично: Ив Сен-Лоран когда-то застолбил свое место в мире моды благодаря кутюрным коллекциям, но самая важная часть его наследия — более доступная одежда prêt-à-porter, мода для народа. Так и с любимой дизайнером виллой «Оазис» — скрытая от публики роскошь, утопающая в цветах и зелени, станет открытым пространством, доступным для всех жаждущих вдохновения.
Мариан Макэвой