Против
Татьяна, 28 лет, экономист: «У родителей я — единственная дочь. А вот у мужа, помимо двух старших сестер, еще масса родни. И мама с папой, разумеется. Пока мы с Игорем просто встречались, мне все казалось сказочным: цветы, свидания, поездка в романтическую Прагу... Но когда мы решили жить вместе, я вдруг ощутила на себе всю сокрушительную силу семейной любви. Во-первых, когда мы стали искать себе жилье, до сих пор тихий и покладистый отец Игоря неожиданно впал в раздражение, а мать — в тоску и депрессию. Оказалось, они не представляли себе, что мы можем жить отдельно! Во-вторых, телефон мужа в любое время суток разрывался от звонков заботливых родственников. А в-третьих и в-главных, оказалось: то, как устроена наша жизнь, должны решать исключительно они. Буквально во всем — от наших с мужем планов на вечер до покупки кухонной табуретки…
Мне удавалось сохранять самообладание ровно до того момента, как я обнаружила, что меня в новой семье буквально не переваривают. Ощущалось это почти физически, прямо с порога: в гости к ним мы приезжали не как пара, а как Любимый Сын, за которым почему-то увязалась я. Не ехать к ним было нельзя — даже если я заболела. Нельзя было хотя бы раз в неделю не позвонить многочисленным бабушкам и тетям — и об этом каждый раз напоминали, даже если каким-то чудом нам удавалось уехать в отпуск.
Мало-помалу мне стало казаться, что у нас с мужем вообще не осталось времени, чтобы побыть вдвоем.
Я, по мнению моих новых родственников, не так причесывалась, не то готовила и даже туалетную бумагу покупала не такую, как нужно. От постоянного стресса я располнела на пять килограммов — и это внимательная женская родня во всеуслышание отметила прямо 8 Марта, за семейным столом. Что самое обидное, муж как будто не замечал моих мучений. Когда я пыталась об этом говорить, ему казалось, что у меня слишком яркое воображение, чтобы не сказать «не все дома».
Момент истины случился, когда я, хорошо не подумав, в общем разговоре сказала о том, что мы собираемся завести ребенка... Самым мягким из того, что изрекла тогда свекровь, было ее обещание «самой решать, как рожать и воспитывать собственных внуков». Впервые в жизни я с такой жуткой ясностью ощутила себя пустым местом — в самом буквальном смысле слова. Помню, от унижения и обиды я разрыдалась, пыталась что-то говорить, но не смогла и уехала домой. Не в «нашу» квартиру, где даже цвет штор мне не удалось выбрать по собственному вкусу, а к моим родителям.
Слава богу, что тогда все для меня обошлось валерьянкой и трехдневным больничным! Муж очень переживал, говорил, что не хочет меня терять, обещал поговорить с родными. Через два месяца мы сняли другую квартиру, подальше от «семейного гнезда» — и мне впервые за долгое время стало немного спокойнее. Ребенка мы пока так и не завели. Мне кажется, что в отношениях с Игорем что-то надломилось. С его родственниками я с тех пор не общаюсь. И если честно, не знаю, захочу ли когда-нибудь наладить с ними отношения».
За
Марфа, 24 года, искусствовед: «Нас действительно много — и мне это нравится. Я думаю, основу нашей большой семьи заложила бабушка: у нее был родной брат и двоюродные — два брата и сестра. С этой сестрой она очень дружит, у той трое детей и множество внуков. С нашей стороны на семейной «ветке» есть я и две мои родные сестры, а еще восемь двоюродных, тети, дяди, племянники... Большинство живет в России, кто-то — в Польше, Германии и Америке. Периодически кто-нибудь из родственников «множится», и нас становится еще больше. Все вместе мы встречаемся на семейных мероприятиях, обычно раза по 3–4 в год, и чем важнее событие, тем больше людей приходит. На свадьбу или юбилей приезжают все, кто может. Например, на 55-летие мамы собралось человек 80.
Мы вместе празднуем Новый год. Так было всегда, и я себе не представляю, что может быть иначе. Конечно, иногда нет настроения идти на праздник, а иногда, наоборот, очень хочется. Бывает лениво — но ты идешь, и все равно получается здорово. Все зависит от того, в каких все отношениях на данный момент: если кто-то в ссоре, то бывает не так весело — но тем не менее захватывающе. И я всегда ухожу домой с чувством: «Хорошо, что они все у меня есть».
На самом деле я часто думаю, что с моей семьей мне повезло. Это дает почву под ногами. Ты знаешь, что у тебя большой и крепкий тыл, — и это очень помогает. Я помню, как мне было тяжело, когда я писала диплом: не складывалось с работой, я хотела уйти, а все вокруг считали, что я просто свихнулась. Я пришла домой и призналась, что хочу уволиться, а мне сказали: «Ну слава богу, наконец-то!» И я поняла: хорошо, что есть люди, которые, что бы я ни задумала — может быть, и не самую правильную вещь в мире, — все равно говорят: «Если тебе так лучше, то делай».
Быть одному тяжело. С другой стороны, если судьба не дала семейную поддержку, всегда есть друзья. Кстати, по моему опыту: одно может противоречить другому.
У меня много сестер, с которыми мы очень близки, и совсем немного подруг. Женская дружба — вещь хрупкая и неоднозначная, это известно.
В отличие от кровных уз она ничем безусловным не подкрепляется.
Вот, например, я всегда знала, что у меня есть родственники в Польше, — ну есть и есть. В детстве мы переписывались с троюродной сестрой, но я всегда думала: это так далеко! А пару лет назад я туда приехала. И вдруг поняла, что даже муж этой родственницы считает меня сестрой, и его совершенно не волнует, что он меня в первый раз в жизни увидел. Я очень благодарна бабушке и маме, что они эти связи не потеряли.
Приятно очень, когда семья начинает расти. К нам вливаются какие-то новые люди, чьи-то тести и свекрови — и вся эта жизнь крутится и идет в едином потоке. И «мелких» у нас очень много: у брата двое, у сестры трое, еще у двоих по одному. Прежде всего это ужасно смешно. Когда малыши начинают говорить, одна из первых вещей, чему их учат родители, — кто чей брат или сестра, папа или мама, кто и кем кому приходится. Такой обряд инициации. У моего племянника было какое-то безумное количество бабушек, причем многих звали одинаково — Ленами. И он очень долго учил, кто есть кто.
Конечно, в большой семье есть свои минусы: бывает, даже если тебе чего-то не хочется, ты все равно это делаешь. С кем-то не хочется на данный момент общаться, но ты общаешься. Но это мелочи! Они обязательно компенсируются всем тем хорошим, что дает семья. Иногда с кем-то поссоришься и говоришь себе: «Ну все, больше никогда!» А потом думаешь: «Ну как же — никогда? Мама расстроится…» И продолжаешь общаться, и все опять становится хорошо, и ты думаешь: «Ну действительно, а чего это я так переживала?»
Когда у меня появятся дети, наверное, я им скажу: большая семья — оно того стоит. Несмотря на то что в общение с родственниками надо вкладывать много себя, своего времени, сил, переживаний… Всегда хорошо, когда у тебя много разных близких людей».