Кругосветные путешествия, еда в лучших ресторанах, ежедневные мультиоргазмы и... отличная зарплата за работу в удовольствие. Наталия Липчанская узнала у travel-журналиста, ресторанного критика и испытателя секс-игрушек, в чем плюсы и минусы их невероятных профессий.
Если верить статистике, 10 % россиян недовольны своей работой. Треть буквально силой заставляет себя собраться утром в офис. А 40 % всех опрошенных не стремятся возвращаться в рабочий коллектив из отпуска. На фоне безрадостных фактов и цифр герои ELLE выглядят белыми воронами — они не просто нашли свое призвание. На их месте мечтал бы оказаться любой. Ну, или тот, кто точно не знает всех тонкостей и сложностей работы, которая только на первый взгляд кажется подарком судьбы.
Ольга Чередниченко, travel-журналист: «Все началось с Парижа. Я мечтала поехать туда и пройтись по следам моих любимых литературных и киногероев. И не найдя подобного путеводителя в книжном магазине, решила написать его сама. Отправила письмо с идеей на общий ящик «Эксмо». Издательство как раз запускало серию «Оранжевый гид» и чудом согласилось сделать меня автором. С тех пор я написала уже 20 путеводителей.
По сути, travel-журналисты появились в России только на заре нулевых, когда россияне освоили интернет и научились планировать поездки сами, без участия туристических агентств. Эта профессия — как податливая глина, из которой можно вылепить любой желаемый формат. Мне приятно думать, что моя работа имеет какой-то смысл, что я приношу пользу людям и после меня останутся книги, которые можно держать в руках. Я работаю как фрилансер. С одной стороны, у меня стандартный рабочий день: я веду одновременно несколько проектов, общаюсь с редакторами, страдаю от периодических авралов. С другой — сама регулирую график, не трачу времени на дорогу в офис, не отпрашиваюсь у начальника и не стою в пробках. Могу позволить себе работать где угодно: в кафе, на даче или в парижском парке.
Когда я готовлю путеводитель, то погружаюсь в атмосферу страны: смотрю о ней художественные и документальные фильмы, читаю местных писателей, готовлю национальные блюда, слушаю традиционную музыку. Здорово лежать на диване, жевать только что приготовленный луковый пирог, читать Сартра, слушать Zaz и при этом осознавать, что ты сейчас вообще-то трудишься в поте лица, а потом еще и получишь гонорар. Случаются спонтанные поездки: однажды я посетила три страны за месяц — Латвию, Эстонию и Литву. Тогда я писала путеводитель по Прибалтике, села в машину и отправилась в путешествие. За одну поездку познакомилась и с таллинскими гопниками, и с известным латвийским режиссером, и с мировой литовской бабушкой, которая «делает» в вопросах кокетства молодых девчонок. Из всех городов, где я была, больше всего мне понравилось в Лионе. Это квинтэссенция всего французского: стильные витрины, буржуазный образ жизни, элегантные старушенции с крохотными собачонками.
По сути, travel-журналистика — не про деньги, а про исполнение желаний. Я не зарабатываю астрономические суммы (если не убиваться, но и не лежать целый день на диване, выходит около 40 000 рублей в месяц), но у меня есть все, что нужно для счастья. Для travel-журналиста важно создать репутацию. Путеводитель — это огромная работа за крошечный гонорар. Но это статусная история. Пока я создавала 20 гидов, у меня бывали дни с пустым холодильником, кошельком и бензобаком. Но зато, проделав такой труд, ты становишься экспертом, скажем, по Парижу и начинаешь писать со знанием дела и приличной скоростью тексты для журналов и сайтов за гораздо большие деньги. Для меня новой ступенькой в карьере стали мастер-классы для начинающих travel-писателей — как оказалось, преподавание тоже может приносить хороший доход».
Владимир Гридин, гастрономический обозреватель: «Сначала было нехитрое любопытство. Я много читал о еде, много пробовал и готовил, но опытом делился только с близкими. Когда одно издательство предложило мне составить путеводитель по ресторанам Москвы, я с радостью согласился. И параллельно начал писать о еде для Buro 24/7. К сожалению, сейчас я редко готовлю — некогда. Почти каждый день я ужинаю или обедаю в новом ресторане. За неделю пишу два-три обзора и авторскую колонку — это мой производственный минимум.
Чтобы донести частное мнение до читателя, требуется широта взгляда, знание не только предмета, но и контекста. И еще важен гибкий и богатый язык. В чем-то мы схожи с критиками моды. Как и fashion, кулинария субъективна: кому-то нравится арбуз, а кому-то свиной хрящик.
Я обязан пойти в новый ресторан независимо от того, нравится он мне или нет. Вот вы отправитесь в бургерную исключительно потому, что она только что открылась? Или все-таки выберете место для ужина, опираясь на свои вкусовые предпочтения? Во время дегустации критики пробуют 8–14 блюд, чтобы оценить качество еды во всех разделах меню. Так поступают не из-за страшного голода — я давно его не испытывал, — а потому, что иначе сложно понять уровень повара, его мастерство и умение работать с продуктами. Берем, скажем, рыбную и мясную закуску, пару салатов, суп-другой, рыбное и мясное блюдо, десерты с разным вкусом. Я как-то позвал на дегустацию приятеля, который завидовал моей работе. Он капитулировал после третьей подачи. Часто одно блюдо не сочетается с другим, иногда случается и отравиться. Бывает, что еда оказывается посредственной, бледной, с плоским вкусом, так что приходится жалеть о потраченном вечере.
Доходы гастрообозревателей ничем не отличаются от среднестатистических в журналистском цеху — работникам пера в России платят скромно вне зависимости от специализации. Никто никогда не предлагал мне взятку за хороший отзыв о плохом ресторане. Негласные моральные принципы индустрии благо еще существуют. Но общество так привыкло к повсеместному негативу, что проецирует его и на нас: пришли, поели, хорошо написали. К счастью, я работаю не за еду и говорю ровно то, что думаю. Есть еще одна сложность, с которой приходится иметь дело, — язык. В английском как минимум три слова обозначают хрустящую текстуру, в русском одно: хруст — и точка. Приходится слова придумывать или вспоминать забытые».
Эммелин Пичес, испытатель секс-игрушек: «Больше полутора лет я тестирую секс-игрушки, в том числе для компании Fun Factory, и пишу о них в блоге emmelinepeachesreviews.com. Параллельно защищаю кандидатскую диссертацию в гуманитарной сфере. Не уверена, что высшее образование помогает в «исследовании» вибраторов, но умение анализировать и грамотно излагать мысли еще ни одному блогеру не повредило. Мой будний день выглядит так: утром — работа над диссертацией, днем — тест игрушки, вечером — обзор для блога.
Самая сложная задача — оставаться объективной. Важно осознавать, как сильно отличаются вкусы и пристрастия людей в этой сфере. Лично я люблю мощные игрушки, но это не значит, что деликатные вибраторы я оцениваю негативно. Тестируя продукт, я не думаю о том, испытаю ли оргазм. Скорее отвечаю на вопрос: выполняет ли вещь заявленные обещания? Мне нравится, что моя работа помогает людям получить удовольствие, подобрать то, что им подходит и не причиняет вреда. К сожалению, на рынке до сих пор много секс-товаров сомнительного качества, которые вызывают раздражение, ожоги и даже головную боль!
Да, я могу сказать, что оргазм — это моя работа. Однако не все так радужно, как кажется. Я часто получаю на тест секс-продукты, которые мне по-настоящему неприятны. Несколько раз у меня случалась аллергия на лубриканты. Фаллоимитаторы большого размера тестировать попросту больно. В таких ситуациях, разумеется, и речи не может быть ни о каких множественных оргазмах. К тому же некоторые вибраторы, как, например, Patchy Paul от Fun Factory, напоминающий яркого улыбающегося червяка, выглядят смешно и сбивают с правильного настроя. Хотя игрушка сама по себе отличная. Вы удивитесь, но самая сложная часть моей работы — найти мотивацию. Как у любого человека, у меня бывают дни, когда ничего не хочется делать. Лень разбираться с функционалом, неохота писать обзоры... Я подбадриваю себя возможными перспективами. С точки зрения финансов я вкладываю в развитие блога больше, чем получаю. Но со временем рассчитываю на работу консультанта в крупной компании-производителе, секс-коуча или, например, колумниста.
Моя семья и друзья знают, чем я занимаюсь. Реакция родителей особенно интересна: с одной стороны, они поддерживают дочь в ее стремлении найти себя, с другой — совершенно искренне не понимают, для чего эти самые секс-игрушки нужны, если женщина может получать наслаждение и без них. Я рассуждаю по-другому: игрушки способны многократно усилить наши ощущения и помочь познать собственное тело и его желания.
Мой бойфренд, с которым мы вместе уже 9 лет, не ревнует меня к «профессии». Благодаря экспериментам и ежедневному сексу (что само по себе неплохо, согласитесь) мы многое узнали друг о друге. У нас нет секретов, мы не боимся говорить об «этом», обсуждать предпочтения, границы и запреты. Не уверена, что мы достигли бы такой степени доверия и близости, если бы не специфика моей работы».