ELLE эксклюзив: Альбер Эльбаз — дизайнер, исполняющий мечты

ELLE Вы знаете, как подчеркнуть достоинства женщин и скрыть недостатки. Как так получилось?

А.Э. Я учился этому! И учусь до сих пор. Всегда стараюсь понять женщин. Я обожаю их и хочу делать счастливыми.

ELLE Главный факт, который вы поняли о женщинах?

А.Э. Есть тигрицы и матери. Тигрицы — властные, матери — сильные. Когда женщина влюблена, она тигрица и может быть порочной. Когда у женщины ребенок, любовь к нему делает ее сильной. Мне нравится второй тип.

ELLE Вы любимчик журналистов. Помните первое интервью?

А.Э. Я давал его французской газете, когда стал дизайнером Guy Laroche. Перед ним я спросил одного редактора, как себя вести. Он сказал: отвечать четко и отключить чувство юмора. Что ж, на интервью слова не слетали с уст, я чувствовал себя заключенным. Тогда я понял, что должен быть собой и не притворствовать. Даже с журналистами.

ELLE Критики всегда верно интерпретируют ваши коллекции?

А.Э. Некоторые думают, что журналисты устают после шоу в Нью-Йорке, Лондоне и Милане и от показов в Париже ждут чего-то понятного. Нет! Журналисты — самые умные люди в индустрии: им каждый раз нужно новое и оригинальное. И они понимают мои идеи, особенно если я объясняю.

ELLE Расскажите об осенне-зимней коллекции Lanvin.

А.Э. Я посвятил ее роману «Доктор Живаго», но не цитировал напрямую. Нужны были абстракция, экстравагантность и эксперимент. Эти три слова я взял за основу всего сезона.

ELLE Коллекция и правда экспериментальная. Почему вы ­ото­шли от чего-то простого?

А.Э. Сегодня многие носят незаметные вещи. Кто-то называет это минимализмом, я — скукой. «Доктор Живаго» про других людей. Не про тех, кто анонимно одевается и мыслит, боясь ошибок. Ведь лишь ошибаясь, мы создаем что-то новое. Заметили, на популярных сегодня реалити-шоу и конкурсах музыкантов участники обычно представляют свою версию старой песни, а не сочиняют новую. Не хочу пережевывать прошлое. Хочу идти по новой дороге.

ELLE У анонимности в одежде уже даже есть название — нормкорм. Вам этот тренд не близок?

А.Э. Это нормально для нового поколения. Ребята видели, как их матери бегали по бутикам и делали ботокс по расписанию. Конечно, они ­стремятся к незаметному. Но мода циклична. ­Сегодня популярен нормкор, но скоро мы придем обратно к чему-то преувеличенному и экстремальному.

ELLE Роскошные вечерние платья — ДНК Дома Lanvin. Но сегодня классику все чаще сменяют комбинации и пижамы.

АЛЬБЕР ЭЛЬБАЗ Нет ничего интимнее пижамы. Когда я был ребенком и приходил после школы, сразу ее надевал. Все мои друзья знают: для меня это лучший подарок. Пижама не антоним длинного платья. Она раскрывает свободу и чувственность. Сейчас женщины ничего не едят и ходят в спортзал. Мода для них — способ показать тело. Комбинации и пижамы для этих целей подходят лучше всего.

ELLE Дому Lanvin 125 лет. Еще 100 лет назад Жанна Ланван превратила марку в лайфстайл-бренд, выпуская все: и парфюмы, и кутюр. Архивы впечатляют?

А.Э. Отлично помню первый поход туда. Казалось, все уже давно придумано. И вот я провел там час, два, три… Потом вышел и больше не возвращался. Почему? Я понял эссенцию Lanvin. ­Узнал, что и зачем создавала Жанна. Она не придумывала платье ради платья. Ей нравилась идея одежды вне времени.

ELLE Вы создаете шесть коллекций в год — большой объем работы!

А.Э. Некоторые делают и по десять. Это худшее, что могло случиться с модой. Если бы вам пришлось брать по десять интервью в неделю, глубина текстов неизбежно ушла бы. Не хочу выпускать одежду, копирующую 1960-е или 1970-е. Не хочу работать со стилистами, которые просто предлагают что-то перекроить. Для меня коллекция — это чистый лист. Я исследую, мечтаю, затем трезво думаю над вещами, анализирую, а потом снова мечтаю.

ELLE Одежда Lanvin идет и девушкам с формами. Почему вы думаете о них в отличие от многих коллег?

А.Э. У меня есть лишний вес, поэтому я более толерантный. Женщины не обязаны страдать из-за одежды. Одежда должна приносить им удовольствие.

ELLE Вы явно не советуете изнурять себя диетами.

А.Э. Как-то я был у психотерапевта. Хотел понять, почему я толстый. Я контрол-фрик, но контролировать поедание сэндвичей не могу. Тот психолог сказал: сегодня женщины могут купить себе ноги, грудь и т. д. Если они покупают тело, зачем им платье? Может, тело и есть новое платье? Вернувшись в студию, я решил использовать бежевый и черный стретч, чтобы почувствовать себя пластическим хирургом. И понял: платье — не про тело, оно про мечту.