Честно говоря, я не могу вспомнить или найти конкретную точку отсчета, после которой выглядывающее нижнее белье перестало быть не комильфо и на законных основаниях прописалось в арсенале стилистов.
Помню, как в 2011 году все обсуждали первую коллекцию бренда Андрея Артемова Walk Of Shame, занявшего российскую нишу проповедника сексуальности и легкой небрежности, при которой демонстрация дезабилье превратилась в своеобразный манифест.
За 20 лет до этого прогремели минималистские 1990-е со своей главной модной приметой — платьем-комбинацией. Похоже, до этого разгуливать с бра или камисолью напоказ было не то чтобы табу, но открыто не приветствовалось, несмотря на сексуальную революцию и Мэри Куант с ее экстремальными мини-юбками. Зато сейчас все ровно наоборот.
Пока психологи трубят об асексуальности молодого поколения, мода борется с дефицитом секса своими методами, не просто намекая, а громко призывая любить и быть любимыми. Александр Вэнг одевает подружек-моделей на показ и афтепати в Бруклине в чулки и шелковые платья на тонких бретелях или в конструкторы, составленные из пижам, кружевных топов и комбинаций с жакетами, свитерами и пальто, создавая полную иллюзию раздетости.
Сара Бертон в Alexander McQueen выпускает на подиум роскошные вечерние платья с викторианским шитьем с той лишь поправкой, что во времена королевы Виктории настолько откровенными не были не то что платья, но даже ночные сорочки.
Бра поверх платья, боди поверх футболки, ночнушка на голое тело — рефлексируем на тему дезабилье вместе с дизайнерами, смело стирая перед бельем приставку «нижнее».