Интервью c Томом Хэнксом и Хэлли Берри

Составлять карту облаков — занятие бессмысленное, так же как попытки изменить собственную судьбу: рано или поздно, в этой жизни или в следующих, она тебя настигнет и ты непременно испытаешь все, от чего когда-то отказался. Философия романа англичанина Дэвида Митчелла покорила бывших братьев Вачовски (с некоторых пор это брат и сестра — Энди и Лана). «Облачный атлас» — их первое большое кино со времен «Матрицы». По желанию продюсеров к режиссерскому дуэту присоединился немецкий «вундеркинд» Том Тыквер, и проект приобрел головокружительный размах — за год съемок и 100 млн долларов создана трогательная и красивая кинопритча с участием звезд первой величины, среди которых Хью Грант, Хьюго Уивинг, Сьюзен Сарандон, Хэлли Берри, которой в фильме достались три роли, и Том Хэнкс, сыгравший четверых.

ELLE Фильм состоит из шести историй, и почти в каждой вы сыграли разные ­роли. Насколько это было сложно?

Том Хэнкс Мы получили незабываемое удовольствие от процесса. Такое ощущение, что мы отработали целый театральный сезон, а не один-единственный фильм. Порой приходилось за день перевоплощаться в двух разных персонажей. Слава богу, мы заранее знали, какая нас ожидает программа... О, сегодня я Закри, это не так уж плохо, если не считать бороды. А вот для перевоплощения в доктора Гуза требовалось не меньше четырех часов, чтобы понять, что получится в итоге. Нарядившись Генри Гузом, я целый день ходил сгорбившись, а когда сбрасывал костюм и выпрямлялся, мне казалось, что во мне три метра росту.

ELLE Забавно было смотреть на парт­неров «при полном параде»?

Хэлли Берри Не только забавно, я была поражена. Приходишь на съемочную площадку, с тобой кто-то здоровается, приглядываешься — о господи, это же Хью Грант!

ELLE Насколько утомительными съемки оказались в плане физических нагрузок? Вам ведь уже не двадцать пять...

Т.Х. Верно, мне пятьдесят шесть! А ей, бедняжке, почти все время съемок приходилось мучиться с ногой.

Х.Б. Да, я сломала ногу.

Т.Х. Вот это, скажу я вам, было тяжело! Вдобавок в одну из съемочных недель мы оба были простужены. Пили горячую микстуру с апельсиновым вкусом, пытались протянуть до вечера... Но нужно отметить, что Том и Энди с Ланой постоянно о нас беспокоились, спрашивали, как мы, и все такое.

Х.Б. Насчет перелома... Я сломала ногу через два дня после начала съемок и думала, что меня заменят. Слишком серьезные съемки, много актеров, действия, им ничего не остается, как взять кого-то другого, говорила я себе. Том, Энди и Лана пришли ко мне в гримерку, где я ждала их со свежезагипсованной ногой. Они входят, а я уже начинаю заводиться, потому что понимаю: сейчас получу «черную метку». Ну типа, все, до свидания, мы тебя любим, но извини... А они говорят: разберемся, все будет в порядке, мы хотим, чтобы ты осталась в картине.

Т.Х. Мы просто переработали график, слегка его поменяли. Слегка переиначили некоторые сцены — Хэлли висела на канатах, сидела на краю утеса...

Х.Б. Меня особенно тронуло чувство товарищества, взаимопомощи. В первый же день, когда я снова появилась на съемках, Том прислал мне подарок с запиской: «С возвращением!» Я ощущала поддержку со всех сторон.

ELLE Трудно работать сразу с тремя режиссерами?

Х.Б. К моему удивлению, нет. У Тома, Энди и Ланы было единое представление о том, каким должен получиться фильм, видимо, потому, что они обдумывали его около двух лет, основательно потрудились над ним еще до начала съемок. Разумеется, как у режиссеров, у них очень разный стиль работы, но видение проекта было вполне согласованным. Я переходила от команды к команде, ощущая, как они связаны; не было впечатления, что перемещаешься в другую вселенную.

Т.Х. До этого я снимался у братьев Коэн, и оказалось, что здесь много общего. Энди и Лана не только заканчивают начатую другим фразу, они говорят об одном и том же. Ну конечно, в паре моментов, насчет которых у них сложилась в голове четкая картина, они заставляли нас попотеть... Но в итоге и с этим не было никаких проблем.

ELLE Вы читали книгу, прежде чем попали в проект?

Т.Х. Нет, сначала я прочел сценарий. Книга у меня была, я начал ее, но в тот период у меня было много дел, и я не смог продраться сквозь первую часть — дневник Адама Юинга. Я решил, что на тот момент не готов прочесть 300 страниц, написанных заумным языком. Уже потом, прочитав сценарий, я снова взялся за исходный текст и обнаружил, что стоило потерпеть еще каких-то семь страниц — и книга стала не менее увлекательной, чем «Унесенные ветром» или «Поющие в терновнике», — словом, любой из тех романов, которые мы все так любим.

Калейдоскоп сюжетов из разных эпох объединяет бесконечная связь человеческих душ, неподвластная времени

ELLE Вы большие звезды, причем в мировом масштабе. По какому принципу выбираете роли? Часто приходится отказываться от «мишуры» ради интересных проектов?

Х.Б. Мне уже давно не попадалось стоящего материала. Такое чувство, что мне присылают проекты, которые я или где-то видела, или успела сыграть сама. Это просто замкнутый круг. Если кто-то видел картину, где я отлично сыграла наркоманку, я тут же получу десяток сценариев про наркоманок. Если я появлюсь перед камерой обнаженной — отлично, давайте ее снова разденем! Я хочу расти профессионально, тянуться к лучшему, учиться. А получается, что мне предлагают только то, что мне и так удается. Приходится самой искать роли, которые мне небезразличны, которые дадут мне возможность профессионально вырасти.

Т.Х. Знаете, если честно, сегодня в Голливуде больше ни у кого нет ни веса, ни влияния. На студиях царит простой подход: кино — это бизнес и ничего более. Все упирается в прибыли, выручку... Я пришел к выводу: если написать историю про зомби, шансы снять картину значительно повышаются. Вот, скажем, есть сценарий про парня у которого проблемы в семье и так далее, но в конце концов все налаживается, ура, хэппи-энд. Неплохо, говорят вам на студии, оставьте, мы подумаем. Но стоит сделать героем зомби, фильм с руками оторвут! Или взять сериалы — сегодня на телевидении происходит настоящая революция! Можно взять хороший сюжет и разрабатывать его в свое удовольствие, по 10 серий в сезон. Это не так рискованно и дорого, как большое кино.

ELLE А что вам понравилось из последних фильмов?

Т.Х. Я посмотрел «Королевство полной луны» Уэса Андерсона. Вот это было смешно! Здорово, что кто-то снимает такое кино.

Х.Б. А я смотрела «Лоракса» вместе с дочерью (4-летняя Нала — дочь Хэлли и манекенщика Габриэля Обри. — Прим. ELLE). Мне кажется, в этом мультфильме затронуты очень важные проблемы — к чему мы идем, какой будет наша планета, если исчезнут деревья? «Лоракс» произвел на Налу большое впечатление, она до сих пор о нем вспоминает. Моя дочь настоящее дитя природы, все время и с большим уважением рассуждает о пчелах, жучках, так что картина ее очень тронула.

«Начало» Кристофера Нолана, 2010 год

ELLE «Облачный атлас» вызывает самые противоречивые отклики — как вы к этому относитесь?

Х.Б. В том и прелесть, что фильм подталкивает к дискуссии. Замечательно, что нам выпала возможность участвовать в создании кинокартины, произведения искусства, которое ставит вопросы, дает почву для обсуждений и даже споров.

Т.Х. Несомненно, это непростой фильм. И, несомненно, это замечательно. Наш фильм чем-то напомнил мне вышедшую пару лет назад картину Кристофера Нолана «Начало». Он, как и «Облачный атлас», провоцирует своей оригинальностью, уникальностью. В нем больше одной мысли на самом деле. Я сам, как простой потребитель, попадая на фильм, в котором всего одна идея, быстро начинаю скучать. «Да понял я, понял» — хочется крикнуть в экран. А мне нужно что-то большее.

«Господин Никто» Жако Ван Дормеля, 2009 год

ELLE В фильме звучит цитата из Александра Солженицына. Вы были знакомы с его творчеством раньше?

Т.Х. Ах да, слова о том, как мы связаны друг с другом. Я старался в точности запомнить эту фразу, потому что в ней кроется суть всего дела. В какой-то момент Сонми (Сонми-451, одна из героинь картины «Облачный атлас». — Прим. ELLE) говорит — извините, если цитирую неточно, — что, как бы мы ни реагировали на жестокость, нужно не забывать о доброте, ведь именно так мы даем жизнь будущему. И ее слова эхом откликаются на тысячи лет в прошлом. Солженицын — непростой человек, порой его нелегко понять, но это очень простая философская мысль, более того — это истина. И сам Солженицын в своем творчестве дает яркий пример своим словам. В каком-то смысле это свидетельство силы литературы: попав на бумагу, печатное слово проживет не просто тысячи, а сотни тысяч лет.

«Области тьмы» Нила Бёргера, 2011 год

ELLE Как считаете, мысль о том, что все мы связаны, актуальна в наши дни?

Т.Х. Я действительно так думаю. Однако не стоит воспринимать это как догму. Скорее это мысль, проясняющая реальность. Не думаю, что «Облачный атлас» — тот фильм, который обрушивается на зрителя, как философское откровение. Пожалуй, он проникает в сознание и уже оттуда — в сердце со всей силой переживаний, через которые проходят его герои. Но я не уверен, что даже самые великие произведения кино, живописи или литературы, такие как «Герника» Пикассо или «Гулаг» Солженицына, благодаря своей правдивости непременно затронут струны души в каждом человеке.

«Фонтан» Даррена ­Аронофски, 2006 год

ELLE Говоря о философии картины, можете вспомнить самые счастливые для себя моменты в детстве, юности, сейчас?

Х.Б. Трудно выбрать отрезок времени, когда я была счастливее всего. Бывали подъемы и спады. В каждый период жизни было и хорошее, и плохое, и просто обычные, средние дни.

Т.Х. Я не склонен оглядываться назад. Всегда иду вперед и до конца. Но если говорить о деталях... У меня красавица жена, четверо детей, внуки, я раздаю интервью. Рядом со мной сидит Хэлли Берри. Разве плохо?

«Вечное сияние чистого разума» Мишеля Гондри, 2006 год