Романы, измены, интриги… Голливуд зачитывается автобиографиями звезд. Журналистка ELLE уже давно коллекционирует мемуары знаменитостей и готова рассказать то, чего вы (возможно) не знали.
В Америке книги пишут все: актеры, режиссеры, музыканты, телеведущие (а также их водители, домработницы, внучатые племянники, братья, сестры и даже родители). Тысячи страниц воспоминаний и признаний, сожалений и обвинений, ядовитой горечи и приторного нектара. За перо взялись любовницы и забытые подруги, суперзвезды, скатившиеся на самое дно, и звездочки, всегда удерживающиеся на плаву, великие режиссеры вроде Дэвида Мамэ или Дэвида Линча и порнозвезды, как, например, Дженна Джеймсон, чья история How to Make Love Like a Porn Star возглавила рейтинг газеты «Нью-Йорк таймс».
У каждого, естественно, свои мотивы, свои цели… и своя правда. Вот, например, книга Алека Болдуина A Promise to Ourselves: Fatherhood, Divorce and Family Law, в которой актер излагает собственную версию того, что произошло между ним и Ким Бэсинджер во время бракоразводного процесса и битвы за опеку над их дочерью Айленд. Человек, которого бывшая жена во всеуслышание называла «жестоким и необузданным», а все таблоиды цитировали его телефонный разговор с дочерью, в котором он обозвал ее «безмозглым поросенком», этот человек признается мне: «Поверьте, я не лукавлю, когда пишу, что для меня развод и расставание с дочерью были самым тяжким испытанием в жизни. С ним не могут сравниться ни унижения, через которые я прошел в детстве, когда был толстым и неуклюжим, ни даже смерть моего отца, угасшего от рака в расцвете сил».
Кто-то пишет бесхитростно, не придавая особого значения форме, кто-то изобретает нестандартные ходы, как, например, английский актер Том Куртеней, восстановивший события своей жизни через письма, которые писала ему мать. Его книга Dear Tom, Letters from Home — одна из самых трогательных автобиографий.
Призраки Голливуда
Прежде чем рассказать о моем путешествии по «волнам памяти», я должна вам признаться: я коллекционирую книги с воспоминаниями актеров и охочусь за ними в книжных магазинах и на развалах, в киосках и букинистических лавках, в Голливуде и в его окрестностях. Часто я покупаю подержанные книги. Некоторые подписаны автором и оттого стоят дороже. Вообще я никогда не прошу автографов у кинозвезд, по крайней мере до тех пор, пока они не напишут собственную автобиографию. Тогда я уже не могу с собой бороться и, немного смущаясь, становлюсь в очередь за заветным росчерком. Потом с новой покупкой в руках я возвращаюсь домой и водружаю ее в огромный шкаф, под тяжестью которого не ровен час провалится пол. Иногда я думаю, что и сама бы могла написать роман о женщине, которая, спасаясь от унылой действительности, окружила себя блестящими голливудскими призраками и проживает чужие жизни.
Жизни эти, правда, никогда не бывают безоблачными, и порой боль, тщательно скрываемая годами, вдруг выплескивается на страницы. Джулия Эндрюс в книге Home: А Memoir of My Early Years дала волю чувствам и разразилась чередой горестных признаний. Их так много, что актриса решила даже приписать особую благодарность своему мужу, сценаристу Блейку Эдвадсу, который после без малого 40 лет совместной жизни позволил ей «избавиться от стольких воспоминаний». «Мои родители развелись, когда мне было 12 лет, и с тех пор я с головой ушла в работу, пытаясь найти в ней замену семье, которую потеряла. Вместо нормального детства у меня были бесконечные спектакли, радиопостановки, мюзиклы и концерты, я, как цыганка, скиталась по кастингам и студиям. В юности я мечтала быть простой домохозяйкой, женой, счастливой матерью, но оказалось, что я уже часть огромной машины, которая, как я когда-то и хотела, стала моей семьей». И потому столь болезненным был для Джулии развод с ее первым мужем и отцом ее дочери Эммы Тони Уолтоном… Теперь актриса отвлекается от мыслей о прошлом только в компании семерых своих внуков или когда пишет детские книги.
Ни дня без строчки
Если честно, то я очень горжусь моей коллекцией, потому что в ней есть несколько по-настоящему редких экземпляров. Например, остроумнейшая книга Дэвида Нивена с предисловием Питера Устинова, наполненная наивным очарованием 40-х и 50-х годов. Однако собирать такую литературу — дело достаточно хлопотное, ведь теперь едва ли не каждый день выходит что-то новенькое. Недавно появились книга Принца 21 Nights (надо посмотреть, рискнул ли музыкант рассказать о тайном романе с Ким Бэсинджер), Don’t Mind if I Do неподражаемого Дэвида Гамильтона и воспоминания красотки Мэрли Мэтли. Размышляя об этом неиссякаемом потоке автобиографий, я спросила комика Стива Мартина, пока он подписывал мне свою книгу Born Standing Up, что заставляет актеров писать о себе? Минут пять он гримасничал, изображая работу мысли, а потом ответил: «Актерское мастерство заключается, кроме прочего, в том, чтобы умело пользоваться воспоминаниями. Часто фразы из фильмов или кусочки ролей переходят в реальную жизнь, а в книге они уже окончательно становятся единым целым».
В своей автобиографии Стив вспоминает о том, как в юности продавал путеводители в Диснейленде, как во времена свободной любви и мирных демонстраций против войны во Вьетнаме вкалывал по 24 часа в сутки, мечтая лишь о том, чтобы его пригласили в комедийное шоу Saturday Night Live. Хотя на самом деле больше всего на свете он хотел напечатать свои рассказы в «Нью-Йоркере» и только после того, как ему это удалось, почувствовал, что нашел себя.
Скелеты в шкафу
Свой вопрос я вскоре повторила Оливеру Стоуну, который в книге A Child’s Night Dream очень откровенно рассказывал о любви и страсти, долге и безответственности, а также признался в глубочайшей привязанности к матери. Режиссер ответил: «Мама оставила мне несколько опасных «скелетов в шкафу», но взамен научила, как избавиться от моих собственных. По сути, моя книга воспоминаний — это попытка вернуть утраченное».
Джон Траволта, который до последнего времени не поддавался на уговоры написать мемуары, но в конце концов все-таки взялся за перо, сказал мне: «Сценарист Билли Уайлдер как-то посоветовал мне: «Каждый вечер записывай то, что больше всего поразило тебя на съемочной площадке, и в один прекрасный день ты получишь прекрасную гирлянду из воспоминаний. А если оставишь все на потом, придется довольствоваться только щемящей сердце ностальгией».
Думаю, теперь вы понимаете, что привлекает меня в этих книгах — возможность увидеть знаменитых людей в новом свете. Вот Lessons of Becoming Myself, где Эллен Берстин рассказывает, как боролась с депрессией и зеленым змием. А вот Goldie, А Lotus Grows in the Mud, где Голди Хоун, воспитавшая четырех детей, заявляет, что для нее материнство всегда значило гораздо больше, чем работа в кино: «Думаю, что мне действительно очень повезло, потому что я состоялась в первую очередь как мать (а сейчас я еще и бабушка!)». Вот Tab Hunter Confidential: Тhe Making of a Movie Star, где красавчик Теб Хантер, годами скрывавший свою гомосексуальность, без тени стеснения открывает всю правду и признается, что крутил романы с Натали Вуд и Дебби Рейнолдс просто для отвода глаз.
Ложка дегтя
Воспоминания одних звезд часто задевают других. Николас Кейдж, например, был просто вне себя, когда Кэтлин Тернер в своей книге Send Yourself Roses изобразила его слабаком, неспособным избавиться от многочисленных вредных привычек. Сама же Тернер, героиня «Романа с камнем» и одна из самых сексапильных актрис 80-х, рассказала о том ужасе, который она испытала, когда на пике славы врачи обнаружили у нее ревматоидный артрит и заявили, что остаток жизни она проведет в инвалидном кресле. По словам актрисы, в разное время в нее были влюблены Уильям Херт, Майкл Дуглас, Стив Мартин и Джек Николсон, но, несмотря на это, она всегда ощущала себя одинокой, ведь ни один из окружавших ее мужчин не мог заменить ей рано умершего отца. Кэтлин признается, что сейчас, когда она перестала быть объектом желания, ей стало легче дышать.
Золотой век
На самом почетном месте в моем шкафу стоят очень пикантные автобиографии Джеки и Джоан Коллинз (последняя не стесняется писать даже о своем сексуальном нижнем белье и деньгах, которые украли у нее бывшие мужья) и две книги, купленные в букинистической лавке в Санта-Монике (обе с автографами авторов) — One Life is Not Enough Зазы Габор и воспоминания Розалинды Рассел Life is a Banquet. От рассказов о матери, которая «родила семерых детей, была страшно суеверна, но не слишком бережлива» Рассел непринужденно переходит к своим похождениям в Голливуде, дает советы женщинам, больным раком груди, и сдабривает весь этот коктейль афоризмами самых блистательных актеров своего времени (среди них, конечно же, и высказывания ее большого друга Кэри Гранта). На этой же полке помещаются два томика, написанные женой режиссера Фрэнсиса Копполы Элеонорой. Эту невероятно грациозную даму с аккуратной короткой стрижкой, которая в 72 года без всяких подтяжек сохраняет невероятно гладкую кожу, я встретила на презентации ее второй книги Notes of a Life. Первую же автобиографию она написала во время монтажа «Апокалипсиса сегодня» и рассказала в ней, кроме прочего, о двух обворожительных девушках, которые постоянно вились вокруг ее мужа (одна из них доставила Элеоноре много горя).
В радости и в горе
Вторая книга Элеоноры Копполы — это история художницы (она училась в университете Лос-Анджелеса на факультете искусств), которая отказалась от любимого дела ради детей. Смерть сына Джанкарло, погибшего в результате несчастного случая, надолго выбила ее из колеи — она немного пришла в себя, только когда София подарила ей внучку Роми. «К сожалению, — говорит Элеонора, — мои девочки живут в Париже, но каждый раз, когда они приезжают погостить к нам в Напа-Вэлли, — это настоящий праздник. Что в нас есть итальянского, так это чувство семьи. Фрэнсис обожает готовить на всех. Моя мама всегда говорила: «Выходи замуж за мужчину, который умеет готовить — это хороший знак: значит, он любит жизнь и ценит семью». Во время презентации Notes of a Life, которую вела старая подруга миссис Копполы художница по костюмам Дебора Надулман Ландис, я вдруг подумала, что, наверное, Элеонора написала эту книгу, чтобы поделиться воспоминаниями со своей внучкой.
До Обамы
По крайней мере, как признался мне Сидней Пуатье, он писал свою вторую автобиографию Life Beyond Measure именно с мыслью о внучке: «Мне казалось, что я уже все рассказал в первой книге воспоминаний, но потом, глядя на подрастающую внучку, я подумал, что история моей жизни может быть поучительна для нее, а возможно, и для всего поколения, появившегося на свет до наступления эпохи Обамы. Кто знает, может, она найдет для себя что-то полезное в рассказах о моем босоногом детстве, которое пришлось на время больших социальных потрясений в Америке, или в заметках о моей старости, проходящей под знаком новых войн, разделивших народы. Я решил написать эту книгу в форме писем к маленькой Айеле, которая родилась в 2005 году. Я рассказываю ей о моих увлечениях и страхах, открываю ей мои секреты. Наверное, это самая важная вещь, которую я могу для нее сделать». Успех преходящ, как и жизнь, но воспоминания остаются навсегда. Этой нехитрой истиной руководствуется почти каждый, кто берется писать автобиографию. И к ней же приходит любой, у кого в шкафу есть хотя бы одна книга мемуаров.
