Валентин Эрфре: «С новыми технологиями в фотографию приходит новая эстетика»

Сейчас в портфолио Валентина Эрфре уже серьезные кампании для передовых fashion-гигантов. Но знаете, что? Это все те же странные fish-eye-видео, расплывающиеся женщины и длинные бородатые мужчины. Высокий класс!

ELLE Откуда ты и чем занимался в ­детстве?

ВАЛЕНТИН ЭРФРЕ Я вырос на севере Франции, в двух часах пути от Парижа. В детстве постоянно торчал перед телевизором — обожал смотреть всякие шоу и клипы. В моей комнате всегда была куча постеров и вырезок из журналов о жизни знаменитостей.

Подростком ты принадлежал к какой-нибудь субкультуре?

В то время меня окружала в основном поп-культура — дома целыми днями играли Селин Дион, Клод Франсуа, ABBA и еще какое-нибудь диско, поэтому я не особо интересовался субкультурными темами.

Мне до сих пор нравится использовать поп-явления в своих работах. Интересно спускать это в андерграунд и, наоборот, вытаскивать оттуда что-нибудь в мейнстрим.

Ты живешь в Париже уже семь лет. Помнишь, каково это — быть приезжим в большом городе?

Да, я поступил в Высшую школу прикладных искусств Дюперре и переехал, но чужаком чувствовал себя скорее до того, как оказался в Париже. Здесь свободное, непредвзятое окружение, можно запросто быть тем, кем хочешь.

И мне нравится эта атмосфера туристического города, где постоянно встречаешь людей с разных культурных горизонтов. Я сам по-прежнему чувствую себя туристом, потому что в Париже постоянно натыкаешься на что-то новое. Просто бродить по улицам — лучший способ что-нибудь для себя открыть.

Где любишь побродить?

Мне нравится зависать в Лувре и в саду Тюильри, они как раз очень туристические. Еще я часто снимаю около музея Гревен — французской версии музея мадам Тюссо. Поближе к звездам моих любимых телепередач...

У тебя очень достойные усы. Они тоже родом из эпохи телевизора и диско?

Спасибо за «достойные усы», но ­вообще-то нет. Просто пока ничего, ­кроме них, не растет.

Ты много экспериментируешь с форматами: у тебя есть фото в режиме панорамы, рентгеновские снимки, даже что-то похожее на дорожные съемки в Google Картах. Как ты открыл нестандартную перспективу?

С новыми технологиями приходит новая эстетика, и мне нравится интегрировать это в модную индустрию. Снимать Селин Дион на спортивную камеру или beauty-кампанию на охотничью, вертикально фотографировать в режиме панорамы на iPhone — из этого столкновения противоположных миров всегда рождается что-то неожиданное.

Поэтому мне так важно постоянно искать новые техники: если хочешь получить что-то, чего еще никогда не было, нужно делать что-то, чего еще никогда не пробовал.

А какие проблемы ты видишь в современной модной индустрии?

Если раньше журналы были единственной платформой для фотографов и дизайнеров, то сейчас соцсети вроде инстаграма (запрещенная в России экстремистская организация) позволяют людям свободно делиться своими идеями с аудиторией.

В итоге концепции перепрыгивают с одной платформы на другую, отсылки растворяются в огромном потоке информации, и копировать становится все легче. Есть крупные компании, которые не боятся привлекать молодых талантливых художников, но многие бренды не стесняются просто копировать их идеи. По-моему, это большая проблема.

Ты как-то сказал, что вы с Кендалл Дженнер — ровесники, а ей сейчас — 24. При этом у тебя уже довольно серьезный опыт: Balenciaga, Valentino, CR fashion book. Сталкивался когда-нибудь с эйджизмом?

Мне в этом плане повезло, сейчас возраст не играет особой роли. Balenciaga дали мне полную свободу в диджитал-кампании, а сентябрьская обложка с Селин Дион вообще была первой в моей жизни, и я очень благодарен Карин Ройтфельд за такое доверие.