ELLE Вы начинали как актриса, но в итоге все-таки оказались по ту сторону объектива. Почему?
НИНА ГОМИАШВИЛИ Я с детства играла в кино и театре и сполна получила все то, о чем может мечтать молодая актриса. Но молодая актриса не думает о главном — этой профессии нужно отдать себя всю, практически неизлечимо ей заболеть. Когда я поняла, что вообще-то здорова, и на сцене температура у меня 36, а не 40 градусов, стало ясно, что лучше не продолжать.
В это же время я познакомилась со своим первым мужем — он учился на оператора, фотографировал, и я тоже решила попробовать. В общем, я серьезно этим увлеклась и снимала, потому что не могла не снимать. Потом мне стало интересно залезть уже в галерейный бизнес, так родилась «Победа». Но в какой-то момент рынок фотографии пошел на спад, да и «королевство стало маловато» — шести выставок в год мне было уже недостаточно. Последние сомнения отступили после открытия выставки Эллиотта Эрвитта. Когда из двадцати работ самого коммерчески успешного фотографа агентства Magnum продались смехотворные три, я убедилась, что все делаю правильно. У нас была прекрасная вечеринка-закрытие, я напилась шампанским, все это спокойно отпустила и сейчас занимаюсь тем, от чего получаю наибольшее удовольствие: курирую большие фотографические проекты.
Помните, как впервые оказались в «красной комнате»?
В Parsons School of Design у нас был отдельный предмет, посвященный фотопечати. Я сразу поняла, что это абсолютно мое. Потому что, несмотря на всю свою псевдосветскость, я совершенный интроверт. А когда ты сидишь один, в темноте, и появляется кадр... Это совершенное чудо.
Продолжаете фотографировать?
Да, конечно! У меня в голове роится множество идей для фотопроектов. Просто это вопрос времени.
Кстати, пленка или «цифра»?
Мне совершенно все равно, инструмент вторичен. Я предпочитаю хорошее зрение и тишину (смеется).
