Донателла Версаче: «Мне всегда нравилось провоцировать, это мой талант»

ELLE Ваша мама была портнихой. Чему она вас научила?

ДОНАТЕЛЛА ВЕРСАЧЕ Мне повезло родиться в творческой семье. Мама научила меня всему — итальянским традициям шитья, кроя, качества. И не только практическим вещам. Благодаря ей я узнала, что такое дисциплина и что работе надо отдаваться на полную. Мода — это вся моя жизнь. Она началась для меня с того самого момента, как Джанни шил мне одежду, когда я была ребенком. Помню, как прогуливала занятия в колледже, чтобы поехать к нему в Милан и наблюдать за тем, как зарождается его бренд. 

Что вы еще помните о детстве, проведенном рядом с Джанни?

Я была его мини-музой с самого детства. Он меня одевал, и все мне завидовали: дети как дети, а я — в авангарде! А ­вообще Джанни был настоящим провидцем, как все великие художники. Ему все давалось так легко! Он всегда что-то рисовал, делал наброски — будь то коллекции или костюмы к опере. Это был непрерывный процесс.

Versace в моде — это синоним торжества женского тела. А как бы вы сами описали свой бренд?

Versace — это рок-н-ролл! А еще — смелость и неординарность.

Как изменилась «женщина Versace» за последние годы?

Сегодня она ничего не боится. Хотя, по правде говоря, она всегда была отважной, просто сегодня это качество в ней сильнее, чем когда-либо. И я говорю не только о «женщине Versace». Я говорю о всех нас — наступило наше время, мы можем всерьез рассчитывать на то, что нас будут воспринимать наравне с мужчинами, у нас больше прав и есть свобода выражать свои мысли. Одежда Versace всего лишь помогает чувствовать себя чуть более уверенно — остальное за вами. Наши коллекции — и броня, и оружие. 

Показ коллекции весна — лето 2018, посвященный брату, получился очень феминистским и сильным. А его финальный проход войдет в историю моды. Что происходило на бэкстейдже? 

Я постоянно ловила себя на мысли, что будто вернулась домой после долгого перерыва. И теперь окружена людьми, которые меня любят. Мы с девчонками (Клаудия Шиффер, Синди Кроуфорд, Хелена Кристенсен, Карла Бруни и Наоми Кэмпбелл. — Прим. ELLE) знаем друг друга о-о-о-очень давно! Это как снова оказаться в 1990-х! На бэкстейдже вновь царила эта атмосфера конкуренции: все хотят выйти на подиум в одних и тех же платьях из металлической сетки — а все они, конечно, висят в ­примерочной ­Наоми. 

Супермодели правили модой в девяностых, а сегодня что добавляет индустрии драйва?

Могу сказать, что точно изменило моду за эти годы — интернет и соцсети. Раньше все происходило за закрытыми дверьми: бутиков, студий, редакций. Сегодня все напоказ, почти никаких секретов. И мы всегда на связи — клиенты с нами, и мы, дизайнеры, со своими поклонниками. В этом тоже есть своя футуристичная магия. 

Вы открыли миру много талантов — на заре карьеры поддерживали Кристофера Кейна, Джонатана Андерсона... 

Прошлое интересует меня все меньше, поэтому для меня важно взращивать молодые дарования и помогать им. Особенное удовольствие — смотреть, как твои бывшие подопечные добиваются успеха. Сегодня я горжусь Энтони Ваккарелло. 

Но все же о прошлом. Каково это было — сохранить Versace в семье после смерти брата?

Я не люблю слово «тяжело». Скажем так, это было нелегко, настоящее испытание. Смерть Джанни застала меня врасплох, иначе и быть не могло. Но я должна была действовать мгновенно, времени, чтобы все взвесить, у меня не было. На меня смотрел весь мир, но я думала не о нем, а о своей семье и детях. Наследие — это не прошлое, а то, что ты берешь с собой в будущее. И это было очень важно сохранить. 

Вы считаете себя феминисткой?

Феминистка — это такое устаревшее слово, будто из 1970-х. Я предпочитаю выступать за равенство между женщинами и мужчинами. Мы уже проделали большую работу, у женщин сегодня гораздо больше прав, чем было раньше, но равенства я все еще не вижу. В мире не так много женщин-политиков, президентов, премьер-министров и даже креативных директоров. Я уже не говорю о зарплатах — они всегда меньше, чем у мужчин на этих же должностях. И я рада, что моя позиция в Versace позволяет мне говорить о таких вещах и менять ситуацию в обществе.

Вы одеваете тысячи женщин — а сами как нашли свой фирменный стиль?

Мне всегда нравилось провоцировать, это получается у меня естественно, как дышать. Можно сказать, это мой талант. И я не люблю, когда личность прячут за одеждой, когда притворяются кем-то другим: хотят выглядеть интеллигентно, а на самом деле не читают книг. Хотят казаться крутыми, а в реальности боятся сделать лишний шаг. Как же это скучно! Когда-то Джанни помог мне найти свой образ — я осветлила волосы в 11 лет, потом надела обтягивающие брюки и шпильки до небес. Меня обсуждали, осуждали и критиковали. Но я хотя бы нашла смелость быть собой. 

Как бы вы себя описали? И чем вы ­занимаетесь, если не работаете?

Моя фамилия Версаче, во мне течет кровь Версаче, у меня ДНК Версаче. Никаких альтернатив или запасного плана: моя жизнь — это работа, моя работа — это жизнь. Стоит мне утром в кровати открыть глаза — и я уже на работе. Но и у меня есть немного свободного времени — предпочитаю проводить его на пилатесе, это помогает сфокусироваться и расслабиться. Или же просто остаюсь дома с Одри (любимый терьер Донателлы. — Прим. ELLE) и семьей.

Блонд — это лишь цвет волос или нечто большее: образ жизни, мысли?

Точно образ жизни! Все блондинки бесстрашные и смелые. 

Как вы стали блондинкой? 

Это была идея Джанни — мне было 11 лет, и он решил, что блондинкой мне будет лучше. Что поделать, старший брат всегда оставался для меня непререкаемым авторитетом. С тех пор я ни разу не меняла цвет волос.

Какие фотографии вы бы отметили #Blonde?

Свои собственные, а еще тех блондинок, которыми я восхищаюсь.

Какую роль в вашей жизни играет музыка?

Versace — это часть поп-культуры, и музыка мне необходима, чтобы подпитываться правильной энергией, искать вдохновение и знать, что происходит на улицах. Я всегда сама подбираю саундтрек к показам и устраиваю прослушивания групп для живых выступлений на наших вечеринках. 

Что вам нравится в России и русских женщинах?

Я неоднократно бывала в России и очень люблю вашу страну. Что меня восхищает — так это контраст между историей и современностью. И да, я обожаю русских женщин — вы неистовые, страстные и сексуальные.

Кто ваша самая любимая блондинка на все времена?

Конечно, я сама — Донателла Версаче!