Для многих людей я и Большой театр — практически синонимы. Но мой уход — абсолютно осмысленный шаг. Да, он был быстрым, неожиданным и несвоевременным. Но это было решение взрослого человека, который прошел через определенные этапы в жизни, и понимает, что все происходящее — закономерность. Внутри меня будто сложился карточный домик.
Никакого внутреннего отторжения в тот момент я не чувствовала. Я часто повторяю фразу: «Театр делают люди». Место артиста — на сцене, и по-другому быть не может. Большой театр был и остается для меня самым любимым местом на Земле. Обожаю все годы, которые я провела в его стенах, на сцене. И я хочу двигаться вперед, хочу расти. Мне интересно жить.
Так получилось, что эта история, вызвавшая огромный резонанс, стала для меня ценным и неожиданным опытом. Те, кто знает меня давно, привыкли к тому, что я никогда не поддерживала связь с околобалетным сообществом, в том числе и со зрителями. Я выбрала свое призвание в восемь лет, и моя профессия, балет — это в первую очередь то, что нравилось и нравится лично мне. Так получилось, что в какой-то момент зритель оказался для меня полностью закрытым — и с этим ощущением я проработала много лет. Как вдруг, в момент ухода из Большого и благодаря поднявшейся шумихе, у меня будто открылись глаза: оказалось то, что я делаю, невероятно важно большому количеству людей. И речь идет не только о Москве, Питере и других городах России, а обо всем мире. Не прощание с театром, а переживания зрителей стали для меня колоссальным шоком! Приняв важное и личное решение, я совершенно не подумала о реакции и чувствах публики. Для моих зрителей это было не только неожиданно, но и очень больно.
Миссия любого талантливого профессионала — быть счастливым. Мы забыли о том, что на нас смотрят люди. А если ты являешься для кого-то вдохновителем, нужно находить силы, чтобы двигаться дальше и поддерживать своего зрителя. Для меня, признаюсь, это стало большим откровением. Я даже иначе взглянула на социальные сети. Десять секунд с репетиции, кусочек спектакля в инстаграме (запрещенная в России экстремистская организация) для поклонников могут стать важной эмоциональной мотивацией в собственной, порой очень сложной жизни. Мы в ответе за тех, кого приручили? Да, теперь я понимаю это как никогда. Именно моя публика помогла мне осознать, что такое театр.
Зная прекрасно, что я человек слова и если уйду, то уже не вернусь, генеральный директор Большого театра Владимир Георгиевич Урин попросил меня лишь об одном: «Будь открыта для предложений, не сжигай мосты». Я согласилась. Мы пришли к тому, что до конца сезона у меня будут спектакли в статусе приглашенной звезды, как бы абсурдно это ни звучало в данной ситуации. Таким образом, я еще не закрыла свою страницу в Большом и могу выразить ему свою благодарность за любовь, поддержку, переживания и эмоции. Я не могу вспоминать об этом месте без слез! Могу твердо сказать: мы расстались друзьями — во мне нет ни тени обиды.
Были ли у меня подобные мысли раньше? Три года назад случилась серьезная травма, которая не оставила мне выбора, — пришлось заново учиться ходить, не то, что танцевать! Когда происходит некий сильный момент — счастье или горе — ты познаешь себя и то, кто ты есть на самом деле. Я поняла, что у меня есть сильный характер и воля. Тех людей, которые мне помогали выкарабкаться, на которых я опиралась, могу сосчитать по пальцам одной руки.
Профессия балерины — сложная и жестокая. Но на сцене я никогда ни с кем не конкурировала. Я большой профессионал, знающий свои достоинства и недостатки и постоянно работающий над собой. У меня всегда было свое место, и его значимость зависела только от меня. Козни и соперничество — это не про меня, но и друзей в этой профессии у меня крайне мало.
Никогда не подозревала, что любимый человек из балетного мира станет для меня подарком судьбы. Сейчас он очень за меня переживает, хотя сразу сказал: «Я не понимаю и не принимаю твоего ухода, но поддерживаю, так как вижу, что ты делаешь это осознанно. Я хочу, чтобы ты осталась человеком».
Во мне нет смирения, чтобы быть рабом при мужчине. Я сильная и могу быть настолько закрытой, что со стороны это будет казаться жесткостью. Несмотря на то, что я оптимист, окружающим я не доверяю. И еще я авантюристка в хорошем смысле слова. Помимо балета у меня есть роли на драматической сцене — спектакль «Калигула» в Губернском театре Сергея Безрукова.
В конце марта я станцевала в Нью-Йорке несколько спектаклей Déesses & Démones вместе с Бланкой Ли. В этой постановке просто потрясающие костюмы Жан-Поля Готье, Аззедина Алайя и Стеллы Маккартни, созданные специально для проекта, в котором раскрываются разные грани женской личности. Ты то богиня, то демон — и такая двуликость, думаю, свойственна каждой из нас. Для меня очень символично, что спектакли прошли в США — это не только другая часть света, но и другая, новая часть моей профессии. Большой театр — махина, рядом с которой все теряется. Мало что в современной культуре может соответствовать этому неимоверному масштабу. Совершая этот непростой и судьбоносный шаг, я написала на своей странице в инстаграме (запрещенная в России экстремистская организация), что отныне открываю для себя весь мир. Наше время дает женщине колоссальные возможности для развития, от которых нельзя отказываться.