Можем поспорить, что, даже если вы по недоразумению не слышали его имя, лицо узнаете наверняка — Артур Кульков уже давно на главных ролях в рекламных кампаниях Tommy Hilfiger, Dolce & Gabbana, Banana Republic, а все его съемки для мировых журналов перечислить вообще невозможно. Но моделей уровня Артура много, а мы выбрали героем именно его.
Почему? Этот человек способен разрушить все стереотипы не только о мужчинах в модельном бизнесе, но и о бизнесменах, эмигрантах и дизайнерах. О том, как именно парень из сибирского Междуреченска покоряет мир, Артур Кульков рассказал в интервью ELLE в перерыве между съемками.
ELLE Ты родился в Кемеровской области, вырос на Кони-Айленде, живешь в Бруклине, снимаешься в Москве. Кем ты себя считаешь — русским или американцем?
АРТУР КУЛЬКОВ Я — среднее арифметическое. Сердце у меня русское, мышление — американское, а выгляжу я как типичный бруклинец, которого ни к какой национальности не отнесешь.
ELLE Расскажи, как ты приехал в Америку. Когда это было?
А.К. Мы с родителями эмигрировали в 1996-м, мне было тринадцать. Было так тяжело, что я до сих пор удивляюсь, как выкарабкался. Я же не говорил по-английски совсем! Меня спас футбол — я начал играть во дворе, потом в школе, завел друзей. В итоге спорт помог мне даже в институт поступить. Сейчас так моден этот стиль из 1990-х — смотрю на коллекции Гоши Рубчинского и вижу свое сибирское детство: спортивные костюмы, бомберы, бритые головы. Я таким и приехал на Брайтон-Бич, а там — бац — и все по-другому! Подростки тогда ходили на хип-хопе, со спущенными шортами и в толстовках. Я как с другой планеты был.
ELLE Помнишь свою первую работу моделью?
А.К. Конечно! Это был шоу-рум Y3 и adidas в Нью-Йорке — мы должны были демонстрировать одежду из новой коллекции только для байеров. Запомнил, потому что я там постоянно засыпал.
ELLE А какой проект для тебя стал самым интересным — где было не до сна?
А.К. «GQ Тайвань» однажды поставил нас, моделей, в кадр вместе с артистами из Cirque de Soleil — это было шоу, скажу я вам. Тогда у они делали водное представление и прямо на съемках показывали нам свои трюки. Но все равно это ни в какое сравнение не идет с тем, что я увидел на их реальном спектакле тем же вечером. И, кстати, многие артисты тоже оказались русскими.
ELLE Сегодня ты бы назвал себя моделью?
А.К. Это моя основная работа, да. Но она превратилась в нечто похожее на офисный труд, с девяти до пяти. Ты выкладываешься на полную, а потом съемка заканчивается и все — ты благополучно об этом забываешь. Тут нет развития, а значит, душа за эту работу не болит.
ELLE О чем у тебя болит душа сейчас?
А.К. Я инвестор, вкладывался сначала в недвижимость, потом в интересные стартапы, связанные с криотерапией. Все это приносит деньги, конечно. Но занимает меня сейчас другое — надоело носить чужие бренды, я решил создать свой. И сделал — продажи начнутся со дня на день.
ELLE А с этого места поподробнее, пожалуйста!
А.К. Сейчас мы производим обувь: кроссовки, кеды и более традиционные модели — лоферы, оксфорды. Идея в том, чтобы смешать стили и направления. Я смотрю, как выглядят люди на улице: никто больше не одевается только в классику. Спорт подмял под себя все — большие бренды объединяются с камерными скейтерскими, серьезные бизнесмены надевают костюмы с кроссовками. Почему нет?
ELLE Как ты назвал свою марку? И где ее можно найти?
А.К. Ищите нас в интернете — betweenrivers.com и в инстаграме @betweenrivers. Название для меня очень символично — я всегда жил и до сих пор живу в «междуречье». Это и мой родной город Междуреченск в Кемеровской области, и Нью-Йорк — он тоже расположен посреди воды. Правда, производство у нас будет совсем в другой стране — я нашел классную мануфактуру в Португалии. Там такие же традиции кожаного дела, как и в Италии, а цены при этом гораздо ниже.
ELLE Кто твой потенциальный покупатель?
А.К. Я, может, и живу в Бруклине, но ориентироваться только на ребят из Вильямсбурга или Бушвика не хочу. Пусть мою обувь носят все, кому она нравится, неважно откуда они и кто — бизнесмены с Уолл-стрит или парни, которые играют в баскетбол в Гарлеме, студенты или художники. Надеюсь, даже в Междуреченске мы найдем своего клиента.
ELLE То есть будущее моды за индивидуальностью?
А.К. И да, и нет. Будущее за молодежью — те, кому сейчас только исполнилось 20, уже знают и умеют больше нас. Я говорю о развитии интернета и социальных медиа — мне всего 33, я молод, но свободно себя чувствую только в Инстаграме, а Снэпчат для меня — таинственный лес. Молодое поколение в моде — это как раз тот сегмент, который диктует все тренды. Смешивать стили, не воспринимать одежду серьезно — нам всем есть чему поучиться у миллениалов. Правда, в России немного другая ситуация.
ELLE Мы более консервативны?
А.К. Еще как! Особенно в мужской одежде. Здесь куда ни глянь — везде темные цвета, скучная классика. До желтых кроссовок еще далеко — отношение к моде какое-то заблокированное. Именно поэтому я так мечтаю, чтобы те самые желтые кроссовки из моей коллекции носили именно в России.
ELLE Сейчас ты рассуждаешь, как американец.
А.К. Правда? Но я очень люблю Россию! Взять понятие дружбы — здесь к тебе каждый с открытой душой подходит. А в Америке не просто так любят фразу rain check — договорились о встрече, а потом перенесли ее на неопределенное время. За что я ценю Брайтон-Бич — там вообще непонятно, в какой ты стране и в какой эпохе: то ли это 1990-е, то ли 1970-е, не Америка, но и не Россия, но люди добрые. Я люблю туда возвращаться и люблю приезжать в Москву — самое интересное сейчас происходит именно здесь.
Стиль: Vadim Galaganov
